В современной международной практике непрерывно происходит важный процесс формирования либо изменения суверенных политических институтов общества. Институт «признание» в международном праве функционирует как обычно-правовой феномен. Однако это ни в коей мере не умаляет его значения для стимулирования межгосударственных отношений. Понятие «непризнание» хотя и является противоположностью признания, тесно связано с ним. Не в пример признанию оно не достигло уровня правового института, но имеет место быть и используется в международных отношениях для целей недопущения неправомерности (незаконности) политических образований с позиции международного права.

Различные подходы к соотношению правовых систем высказывались многочисленными авторами в течение всего периода существования науки международного права, начиная с периода ее формирования, однако они первоначально были формализованы в виде «традиционных» фундаментальных теоретических концепций и доктрин только в 50-х годах ХХ века, причем в СССР. Само появление соответствующих теоретических конструкций, и эволюция представлений о них в дальнейшем, были вызваны существующим уровнем развития общественных отношений, а также изменениями в общественном и государственном строе и реальных интересов нашего государства в конкретных исторических условиях.
Так, русские дореволюционные авторы конца XIX – начала XX века в основном стояли в этом вопросе на позициях дуализма, а с момента создания Советского государства и вплоть до середины 50-х годов ХХ века у нас к соотношению международного и внутригосударственного права фактически господствовал государственно-монистический подход, хотя формально это на тот период выражено не было. С середины 50-х годов прошлого века советская доктрина вновь перешла на позиции дуализма. Именно в этот период в отечественной науке произошла формализация в виде «традиционных» фундаментальных теоретических концепций различных взглядов на соотношение международного и внутригосударственного права. При этом были выделены не три, как это принято считать, а четыре концепции ‒ три буржуазных (две монистических и дуалистическая) и советская.

В статье рассматривается введение контроля за судами, находящимися в открытом море, с целью предотвращения распространения оружия массового уничтожения (ОМУ) и его попадания в руки террористических группировок. Данные меры реализуются в рамках Инициативы по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения (ИБОР-ОМУ) и Протоколов 2005 г. к Конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства, 1988 г. (далее – Конвенция 1988 г.), а также Протокола о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном шельфе, 1988 г. (далее – Протокол 1988 г.) Названная Инициатива закреплена в ряде двусторонних соглашений. Протокол 2005 г. к Конвенции 1988 г. ратифицирован незначительным количеством государств, что подчеркивает неоднозначное восприятие мировым сообществом действий, по существу означающих ограничение свобод открытого моря. В связи с этим говорить о формировании новых норм, направленных на борьбу с деятельностью, связанной с терроризмом в данной области, преждевременно.

В статье анализируются наименее известные российскому читателю положения Вашингтонской конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, которой в 2013 г. исполнилось 40 лет. В частности, раскрываются положения Конвенции, которые касаются выдачи разрешений и лицензий, а также безопасности документов. Подчеркивается, что режим, устанавливаемый Вашингтонской конвенцией, теряет свою эффективность в тех случаях, если государства объединяются в таможенные союзы или иные интеграционные объединения. Конкретные примеры имплементации требований Вашингтонской конвенции в национальное законодательство приводятся из практики АСЕАН, где функционирует Центр по биоразнообразию и создана сеть правоохранительных органов государств ‒ членов АСЕАН по защите дикой природы (АСЕАН-ВЕН).

В практике международных отношений и доктрине международного права отсутствует единый подход к определению и пониманию сущности механизма обеспечения выполнения договорных обязательств. В предлагаемой статье названный механизм определяется как объединенная условиями обязательности и добросовестности выполнения обязательств система международно-правовых институтов, применение норм которых обеспечивает выполнение обязательств, вытекающих из международных договоров. К числу основных международно-правовых институтов, составляющих сущность механизма обеспечения выполнения договорных обязательств, отнесены: институты обязательности и добросовестности выполнения международно-правовых обязательств, международные и внутригосударственные средства обеспечения выполнения международных договоров, институты судебных органов и международных организаций, а также институт ответственности. Выделение названных элементов подкрепляется авторской аргументацией. В статье также приводится обзорная характеристика основных элементов институционального механизма обеспечения выполнения обязательств по международным договорам.

В статье анализируются сложные правовые и процессуальные аспекты, связанные с передачей лиц другим государствам в интересах правосудия. 

Современная космическая деятельность (КД) переживает процесс интенсивной коммерциализации. Увеличение числа неправительственных участников космической деятельности, создание и внедрение новых передовых технологий в космической промышленности стимулируют рост конкуренции на мировом космическом рынке. Главной целью исследования и использования космоса становится извлечение прибыли.
В то же время динамичное развитие частной КД, сопряженное с активизацией коммерческих запусков и расширением состава коммерческих спутниковых группировок на околоземных орбитах, повышает угрозу опасных сближений и столкновений функционирующих аппаратов, что представляет потенциальную опасность не только для космического имущества, но прежде всего для жизни и здоровья людей – как в космосе, так и на Земле.
В связи с указанными процессами особую актуальность приобретает вопрос о достаточности и эффективности действующего международного космического права (МКП) для обеспечения стабильности и безопасности космических операций в современных условиях, прежде всего – механизмов международной ответственности в космической сфере, которая является системообразующим элементом в МКП и стимулом развития национального космического законодательства.

В статье приведены обозначение каботажа (9-ая «свобода воздуха») данные в соответствующих законодательных актах различных стран и их сравнительные черты, в связи с этим определение перспектив усовершенствования национального законодательства, комментарии теоретически – практических вопросов относительно правового регулирования, и даны определенные предложения.

Под эгидой ООН в два этапа прошла Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества: в Женеве (2003 г.) и в Тунисе (2005 г.). Итоговыми документами этой встречи предусмотрено, что реализация целей и задач применения информационных и коммуникационных технологий, формирования информационного общества, управления интернетом, будут рассмотрены ею в 2015 г. в ходе третьего этапа. В статье рассматриваются вопросы, связанные с основными мероприятиями, которые должны быть проведены в этом плане к 2015 г., а также роль международных организаций в данном процессе.

В последнее время в свете решений Конституционного Суда РФ, затрагивающих вопросы третейского судопроизводства, все чаще и чаще встает вопрос о том, каковы его конституционно-правовые основы, они же ‒ основополагающие конституционно-значимые принципы международного коммерческого арбитража. О таких основах и принципах и пойдет речь в статье.

В статье последовательно рассматривается эволюция понятия «европейский внутренний рынок» (от «общего рынка» к «единому внутреннему рынку» ЕС), правовая база механизма его регулирования, пространственная и предметная сферы функционирования «единого внутреннего рынка», методы его формирования (путем так называемой «отрицательной» и «положительной» интеграции), дается сравнение с регулированием внутреннего рынка США и на этом фоне отмечается фрагментарность и трудности развития данного процесса, вызванные его многогранностью (в частности, проблема разработки стандартов качества товаров на уровне ЕС) и сопротивлением государств-членов. При этом детально анализируются положения Договора о функционировании Европейского Союза о внутреннем рынке и о разделении компетенций Союза и государств-членов в этой сфере. Статья заканчивается рассмотрением доклада М. Монти, подготовленного по просьбе Европейской Комиссии и посвященного решению проблем «европейского внутреннего рынка», а также предложений самой Комиссии, разработанных на основе выводов этого доклада, о создании социально ориентированного и базирующегося на достижениях передовых (включая и управленческих) технологий внутреннего рынка ЕС. Предполагается, что предложения будут сформулированы к весне 2014 г. Одна из их основных целей – вернуть доверие граждан государств-членов к Европейскому союзу, как интеграционной группировке, поскольку оно было потеряно в связи с непрекращающимся валютно-финансовым и экономическим кризисом 2008 г.

Статья состоит из трех связующих частей. В первой части повествуется об истории и правовых основах консульских функций, касающихся защиты предпринимателей. Некоторое внимание уделяется деятельности почетных консулов. Во второй части особое внимание уделено роли торговых представителей. А последняя часть ‒ о существующих планах определенных кругов на Западе и в России изменить проверенный историей баланс между функциями дипломатических, консульских и торговых представительств на том основании, что это будет выгодно для частного предпринимательства. Автор не согласен с этой позицией.

В настоящее время в Афганистане не существует никаких других способов разрешения возникающих в нашем обществе конфликтов, кроме организации посредничества и переговоров. В ст. 33 Устава ООН непосредственные переговоры стоят на первом месте. Согласно Уставу ООН мирными средствами урегулирования международных споров ООН являются переговоры, обследования, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство, обращение к региональным органам или соглашениям. Устав ООН предоставляет сторонам ‒ участницам спора право выбора любого мирного способа разрешения спора. Мирные средства урегулирования международных споров, указанные в ст. 33 Устава ООН, не являются исчерпывающими.
Переговоры – одно из самих гибких средств урегулирования разногласий. Они могут проводиться как на официальном уровне, вплоть до Глав государств, так и неофициальном – письменно, устно, «без галстуков». Дополнительным преимуществом непосредственных переговоров является факт невозможности какого-либо давления со стороны третьих государств, международных организаций.

В статье рассматривается развитие идеи о присоединении Европейского союза к Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод с момента ее возникновения до настоящего времени, а также различные формы ее реализации на практике. На основе анализа нормативных актов, принятых институтами ЕС и СЕ, а также судебной практики Суда Европейского союза и Европейского Суда по правам человека автор приходит к выводу о важности присоединения ЕС к ЕКПЧ как одного из шагов на пути к формированию единой системы защиты прав человека в Европе и созданию общего правового пространства между Европейским союзом и Российской Федерацией.