ВВЕДЕНИЕ. В статье рассматривается институт защиты прав женщин на международном и национальном уровнях с учетом происходящих дискуссий вокруг термина «гендер». Авторы изучают дифференциацию понятий «пол» (sex), «гендер» (gender) и «гендерная идентичность» (gender identity), закрепленных в международно-правовых актах и документах, позиции государств и подходы к использованию этих понятий, в том числе на примере имплементации Конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием или так называемой Стамбульской конвенции.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. При проведении исследования использовались различные документы международно-правового характера, включая международные договоры, рекомендации договорных органов по правам человека системы ООН, доклады специальных докладчиков и международных экспертов, итоговые документы международных конференций, а также доктринальные источники и национальное законодательство зарубежных государств. Исследование выполнено с использованием общенаучных и специальных научных методов. В процессе анализа широко применялись методы правового моделирования и прогнозирования с целью определения перспектив возможных будущих исследований и развития международного права прав человека по вопросам защиты женщин от насилия и домашнего насилия.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Демонстрируя различные подходы к трактовке понятия «гендер» в деле защиты женщин от насилия и домашнего насилия, применимые международными организациями и государствами, авторы изучили факторы, влияющие на позицию национальных органов власти ряда стран при рассмотрении вопроса о присоединении и ратификации основных международно-правовых актов в этой области на примере Конвенции Совета Европы о противодействии и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием.

ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. Авторы пришли к выводу, что проблемы насилия в отношении женщин и домашнего насилия необходимо рассматривать через призму концепции гендерного равенства, которая не влечет устранения биологических различий между двумя полами и не побуждает женщин и мужчин менять свои социальные роли. В статье подчеркивается необходимость выработки согласованного на международно-договорном уровне определения понятия «гендер» с целью укрепления правовых и институциональных механизмов для более эффективного осуществления на практике противодействия насилию в отношении женщин и домашнему насилию.

ВВЕДЕНИЕ. Данная научная статья отражает основные моменты и подходы к международному правовому регулированию суррогатного материнства. Демонстрируются существующая несогласованность позиций государств по указанному неоднозначному, в первую очередь с этической точки зрения, виду вспомогательных репродуктивных технологий и вытекающие вследствие этого коллизии. Приведенное в статье актуальное, крайне фрагментарное международное правовое регулирование вопросов суррогатного материнства иллюстрирует потребность вовлеченных в процесс сторон в выработке единых подходов, хотя бы в части самых распространенных моментов, что предоставит гарантии защиты прав и свобод человека, в особенности ребенка. Также на примере одного из наиболее либеральных правопорядков для суррогатного материнства – Российской Федерации, рассматривается вопрос, вставший перед российским законодателем в ходе практической реализации суррогатного материнства – право одиноких людей, особенно одинокого мужчины, стать родителем-одиночкой по программе суррогатного материнства в Российской Федерации. В статье обращается внимание на отсутствие нормативно-правовых документов, регулирующих суррогатное материнство для отцов-одиночек в Российской Федерации, в то время, как существующие документы, регулирующие институт суррогатного материнства, порождают ряд противоречий. К таким документам относятся: Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ; Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ; Федеральный закон «Об актах гражданского состояния» от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ; Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 30 августа 2012 г. № 107н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению»; Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 31 июля 2020 г. № 803н «О порядке использования вспомогательных репродуктивных технологий, противопоказаниях и ограничениях к их применению». Анализ существующей практики, основанной на действующем российском законодательстве, дает основание для его пересмотра. Специфичность обозначенного вопроса заключается в том, что при существующем правовом регулировании одинокие мужчины дважды сталкиваются с вопросом о своем праве на суррогатного ребенка: на этапе «зачатия ребенка» и на этапе регистрации (речь идет об этапе регистрации такого мужчины в качестве единственного родителя для суррогатного ребенка). В статье указывается на большую роль судов Российской Федерации в решении ряда вопросов с неоднозначным толкованием норм действующего законодательства. Отмечается, что судебная практика по обозначенным вопросам усилила аргументы в пользу реформы. В статье особое внимание уделено следственным действиям по новому уголовному делу – «делу врачей 2020 года». В свете данного случая, а также существующих норм российского права в сфере суррогатного материнства отмечается складывающаяся дискриминационная ситуация по отношению к одиноким мужчинам в Российской Федерации.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Статья основана на международных универсальных и региональных европейских правовых документах, судебной практике Европейского Суда по правам человека и Суда Европейского Союза, документах Европейского парламента, Международной комиссии по гражданскому состоянию, Гаагской конференции по международному частному праву, Международной социальной службы, договорных органов ООН и Специального докладчика ООН по вопросу о торговле детьми и сексуальной эксплуатации детей, включая детскую проституцию, детскую порнографию и изготовление прочих материалов о сексуальных надругательствах над детьми, а также на нормативных правовых актах государств – членов Европейского Союза и Российской Федерации, на научных статьях и складывающейся практике. В основу исследования положены анализ, синтез, дедукция, индукция, аналогия, герменевтика, наблюдение, диалектика, а также описательный, системный и компаративистский методы. Принимая во внимание специфику темы, в ходе написания статьи также применяется междисциплинарный подход, который позволяет рассмотреть поднимаемые вопросы с правовой, медицинской и социальных точек зрения.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Необходимость выработки единого международного инструмента по вопросам суррогатного материнства сегодня не вызывает никаких сомнений. Данный документ должен прежде всего содержать четкий понятийный аппарат, позволяющий всем заинтересованным сторонам иметь единое представление о ключевых моментах суррогатного материнства. Кроме того, в нем должны быть отражены основные общие подходы к наиболее часто встречающимся на практике вопросам, которые сегодня разрешаются неоднозначно и фактически в зависимости от обстоятельств каждого конкретного случая. Даже минимальное обозначение единых векторов в сфере суррогатного материнства на международном уровне предоставит серьезные гарантии защиты прав человека и в первую очередь ребенка. В части регулирования суррогатного материнства в Российской Федерации авторы полагают целесообразным избежать полного запрета данного вида вспомогательных репродуктивных технологий на территории России, так как, по мнению авторов, он не является коммерциализацией деторождения, а представляет собой своеобразный акт сотрудничества, нацеленный на предоставление каждому человеку возможности реализовать себя в качестве родителя. В свете последнего представляется необходимым пересмотреть круг субъектов суррогатного материнства в Российской Федерации с целью его расширения.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Вспомогательные репродуктивные технологии в последнее время получают все большее распространение, с одной стороны в связи с соответствующими научными достижениями, а с другой с возрастающим спросом на такие технологии. В настоящей статье рассмотрены некоторые актуальные вопросы, связанные с реализацией суррогатного материнства. Практика показывает, что исключительное регулирование данного вопроса на национальном уровне не позволяет в полной мере урегулировать отношения, возникающие в связи с применением такого вида вспомогательных репродуктивных технологий. В этой связи авторы полагают целесообразным определить на международном уровне единые принципы и стандарты применения суррогатного материнства с тем, чтобы снять ряд коллизий, существующих сегодня в связи с реализацией международного суррогатного материнства. Вместе с тем при определении таких общих международных подходов предлагается обратить внимание на частные вопросы, возникающие на национальном уровне и имеющие принципиальное значение в контексте международного правового регулирования суррогатного материнства, например, возможность одиноких людей прибегать к данному виду вспомогательных репродуктивных технологий и пользоваться соответствующими мерами государственной поддержки.

ВВЕДЕНИЕ. Регулирование института трансграничного банкротства в настоящее время приобретает большую актуальность, учитывая глобализацию экономики и интернационализацию предпринимательских отношений. Все чаще заключаются сделки с иностранными контрагентами, покупается имущество за рубежом, крупные организации создают представительства в иностранных государствах. Особую актуальность регулирование трансграничного банкротства имеет на территории ЕС, являющегося интеграционным объединением.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Настоящая работа базируется на научных трудах российских и зарубежных исследователей в области международного частного права и европейского права, а также на анализе правовых актов ЕС. Методологическая основа исследования включает в себя разнообразные методы научного познания – общенаучные (анализа и синтеза, индукции и дедукции, системный, метод теоретического моделирования и др.) и специальные юридические (метод юридической интерпретации, сравнительно-правовой и др.).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Усиленное внимание правовому регулированию трансграничного банкротства на территории ЕС в настоящее время обусловлено стремлением к развитию внешнеэкономических отношений, а также необходимостью устранения существующих пробелов законодательства, препятствующих созданию единого рынка. Являясь одним из компонентов правового сотрудничества по гражданским делам, правовой механизм в области трансграничного банкротства отличается сочетанием двух методов: унификации и гармонизации законодательства.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В рамках настоящего исследования авторами рассмотрено само понятие трансграничного банкротства, а также выделены основные характеристики моделей его урегулирования в международном сообществе. Современная правовая система ЕС в области регулирования трансграничного банкротства действует с учетом сложившейся судебной практики, в целях недопущения ущемления прав кредиторов, рассчитывающих на наиболее полное удовлетворение своих требований, сокращения расходов и сроков рассмотрения дел. Меры по гармонизации законодательства ЕС в сфере банкротства в государствах – членах Союза направлены на формирование культуры спасения бизнеса и добросовестного должника.

ВВЕДЕНИЕ. Взаимосвязь между защитой инвестиций и интеллектуальными правами — одна из старинных тем в международном инвестиционном праве. Вот уже на протяжении многих лет интеллектуальные права признаются определенной формой инвестиций и подлежат защите в соответствии с двусторонними инвестиционными договорами и иными инвестиционными соглашениями. Книга Саймона Клопшински, Кристофера Гибсона и Хеннинга Гроссе Рузе-Кхана «Защита интеллектуальных прав в международном инвестиционном праве» [Klopschinski, Gibson, Ruse-Khan 2021] вносит долгожданный вклад в обсуждение данной взаимосвязи, представляя собой исключительное теоретическое наследие. Вместе с тем, как правильно отмечают авторы, данный вопрос не является сугубо теоретическим, поскольку имеет значение для интеграции различных интересов в инвестиционные договоры и правоприменительную практику.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Материалом для данной статьи послужила книга Клопшински, Гибсона и Рузе-Кхана «Защита интеллектуальных прав в международном инвестиционном праве» (2021), а также иные публикации в области международного инвестиционного права и интеллектуальной собственности. Методологическую основу исследования составили общенаучные и специальные методы.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Без сомнения, данная книга представляет собой всестороннее и вдохновляющее исследование, которое способно укрепить понимание взаимосвязи между интеллектуальной собственностью и международным инвестиционным правом и проведено экспертами в обеих областях.. Авторам удалось объединить подчас полярные дискурсы как теоретической, так и практической направленности.

МАТЕРИАЛЫ И ВЫВОДЫ. Международное инвестиционное право и право интеллектуальной собственности являются специализированными отраслями международного права, чья узкая специализация будет только усиливаться в будущем. Однако обе отрасли сохраняют общие корни и черты, что в дальнейшем способно привести к взаимному обогащению. Книга в основном посвящена анализу общих процессуальных и материальных норм. Внимание авторов сосредоточено в первую очередь на формулировках основных стандартов, принципов и концепций в каждом из правовых режимов. Авторы выявляют их общие черты и различия, а также наглядно показывают последствия толкования тех или иных стандартов защиты интеллектуальных прав при разрешении инвестиционных споров.

ВВЕДЕНИЕ. Представленная статья посвящена актуальной теме современного международного права – биобезопасности. Авторы пытаются разобраться в содержании биобезопасности, дать ее правовое определение, рассмотреть проблемы биобезопасности в аспекте ответственности государств за применение биологического оружия. В статье анализируются новые правовые тенденции в обеспечении международной биобезопасности. Авторы статьи, сосредоточив свое внимание на правовых проблемах, рассматривают вопросы применимости к биосфере фундаментальных принципов действующего международного права (принцип неприменения силы, право государств на самооборону в случае биологической атаки, принцип мирного разрешения международных споров, принцип невмешательства во внутренние дела государств и др.). В статье дается обзор таких новых видов суверенитета, как биосуверенитет, киберсуверенитет, кибербиосуверенитет и геномный суверенитет государств; анализируется правовая концепция международных биопреступлений (геномоцид); дается правовая характеристика понятий "биотерроризм", "биоагрессия", "биополитика" и "биоэкономика". Авторы исходят из необходимости широкого толкования понятия «биобезопасность».

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Эмпирическую базу исследования составили международные договоры, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, материалы Международного уголовного суда, Комиссии международного права. Теоретической основой статьи являются труды отечественных и зарубежных ученых в области международного гуманитарного права. В статье используются общенаучные и специальные методы познания (анализа и синтеза, системный, формально-правовой, сравнительно-правовой, историко-правовой и диалектический).

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Результаты проведенного исследования позволили прийти к выводу, что несмотря на существующий в международном праве запрет биологического и токсического оружия, остается нерешенным вопрос о создании международного механизма контроля за запретом его разработки, производства и накопления, о полномочном международном органе по расследованию актов биотерроризма, а также о применимой к таким случаям норме международного права. На международном уровне и национальном уровне некоторых государств не решена проблема запрета отдельных видов биомедицинских исследований, а также безопасности геномных исследований и конфиденциальности генетических данных. Поскольку биобезопасность связана с экологической, продовольственной и другими видами безопасности и затрагивает вопросы смежных отраслей, она нуждается в комплексном рассмотрении и широком толковании.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В статье предлагаются возможные международно-правовые меры по обеспечению биобезопасности. Авторы приходят к выводу, что в ближайшее время в мире наряду с химическим, биологическим, бактериологическим и ядерным оружием может появиться новый вид оружия массового поражения – генетическое оружие. Технологические достижения в этой сфере повлекут за собой необходимость разработки новых норм международного права. Авторы полагают необходимым расширить универсальную юрисдикцию Международного уголовного суда в случае применения биологического и генетического оружия, а также принять Протокол к Конвенции о биологическом и токсинном оружии (КБТО), устанавливающий действенный международный контрольный механизм проверки запретов на разработку, производство и накопление биологического оружия и обращения опасных веществ по всему миру.

ВВЕДЕНИЕ. Наш мир неоднократно подвергался кардинальным изменениям в результате технологического прогресса. Создание интернета и развитие искусственного интеллекта стали основной тенденцией происходящих изменений со значительным потенциалом воздействовать на все сферы жизнедеятельности, включая военные вопросы и геополитические явления. В данной статье мы, в частности, обсуждаем возможности, создаваемые стремительным технологическим развитием в оборонном секторе в контексте глобализации, а также возникающие в связи с этим вызовы. Темпы и характер изменений, происходящих в сфере обороны, диктуют необходимость проанализировать существующие и будущие вызовы нашей информационно-цифровой эпохи, в поисках адекватных и своевременных правовых и стратегических практических решений.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Теоретической основой данного исследования послужили работы зарубежных ученых в области международного права и, в частности, международного гуманитарного права, военных теоретиков, а также международные договоры, комментарии к международным договорам, и национальные стратегии различных стран по вопросам киберобороны и кибербезопасности. Исследование было проведено с помощью общих и специальных научных методов познания, в частности, посредством диалектического метода, сравнительно правового метода, метода толкования, а также методов дедукции, индукции, анализа, синтеза и других.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате происходящих в мире изменений сложилась такая ситуация, при которой кибердомен рассматривается в качестве одного из традиционных пространств войны. В данном контексте международное сообщество обсуждает более гибкое толкование международно-правовых регуляций в целях обеспечения наиболее эффективной реакции на новые реалии. Важно также, чтобы и на государственном уровне были предприняты меры для своевременного и адекватного реагирования на уже существующие вызовы и на те вызовы, которые потенциально могут возникнуть в результате глобализации с параллельно происходящим стремительным развитием кибертехнологий и их военным применением. На данном этапе, это, как минимум, подразумевает также необходимость разработать эффективные национальные стратегии обороны, которые будут включать в себя, inter alia, регулирование киберпространства с компонентами кибернаступления, киберзащиты и киберсдерживания. С этой точки зрения, на наш взгляд, чрезмерно либеральный подход в рамках стратегий киберобороны и кибербезопасноти должен быть пересмотрен в свете рисков и возможных вызовов, обусловленных продолжающимся развитием военных кибертехнологий и внедрением искусственного интеллекта. Мы приходим к заключению, что кибероружие является оружием настоящего, а не будущего. И категории настоящего поколения кибервооружений правомерны. Усилия международного сообщества и отдельных государств в сфере правового регулирования кибероружия должны быть направлены на создание гарантий для того, чтобы результаты дальнейшего технологического развития применялись во благо человечества.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В рамках данного исследования мы анализируем особенности информационно-цифровой эволюции нашего мира в XXI веке и утверждаем, что войны не являются статичным и автономным феноменом, изолированным и выдернутым из глобального контекста, а прямо или опосредованно зависят от происходящих в мире изменений. В частности, мы рассматриваем один из наиболее обсуждаемых в военной науке вопрос, изменился ли характер войн в течение времени, обращаясь к идеям Карла фон Клаузевица. Далее мы анализируем, как развитие военных технологий и, в частности, киберсредств ведения войны, регулируется в рамках международного права. В итоге, если настоящее поколение кибервооружений в достаточной степени регулируется международным правом при применении более гибкого толкования международно-правовых положений, очевидно, что будущие тенденции развития и совершенствования кибертехнологий, в том числе и путем интегрирования искусственного интеллекта, могут значительно изменить характер войн и логику геополитического расклада. Наконец мы обсуждаем возможные сценарии эволюции международного права, а также анализируем государственную практику по регулированию киберобороны посредством национальных стратегий обороны.

ВВЕДЕНИЕ. Настоящая статья в определенной степени продолжает идею, высказанную в 2000 г. профессором МГИМО МИД РФ Ю.А. Решетовым, который опубликовал на страницах Московского журнала международного права оригинальный документ-проект Конвенции о праве народов на самоопределение [Решетов 2000:417–419]. Особое внимание он обратил на определение форм реализации права народов на самоопределение и, самое главное, ответ на вопрос, являются ли требования об отделении от государства имманентной формой такого права, а также круг основных субъектов права на самоопределение и, в частности, решение вопроса о том, являются ли таковыми национальные меньшинства. Целью настоящего исследования является попытка развить соответствующие идеи Ю.А. Решетова, а также внести собственные соображения в этой связи с учетом бурно развивающихся процессов реализации права на самоопределение в современном мире. В многосоставных государствах требования о праве на самоопределение могут варьироваться от предоставления территориального самоуправления в рамках существующего государства (автономия) и экстерриториального самоуправления (культурная автономия) до создания независимой государственности или объединения с другим государством. Международное сообщество в целом неохотно соглашается с требованиями о внешнем самоопределении (сецессии), в то же время отклонение внешних притязаний на самоопределение не является абсолютным. Рассмотрев нормативные и доктринальные особенности права на самоопределение, политические процессы, которые сопровождали международное сообщество последние 20 лет (самоопределение Крыма и вступление в состав Российской Федерации; сецессия ДНР и ЛНР из состава Украины и признание их со стороны России; косовский прецедент; провозглашение независимости Южной Осетии и Абхазии от Грузии; тлеющий более 30 лет и периодически переходящий в активную боевую фазу Нагорно-Карабахский конфликт; гражданская война в Судане и референдум 2011 г. об образовании Южного Судана; Белфастские соглашения, положившие конец притязаниям Северной Ирландии о выходе из состава Великобритании; попытка сецессии Каталонии из состава Испании и др.), автор пришел к выводу о необходимости разработки проекта Декларации о праве народов на самоопределение, содержащей наиболее актуальные положения соответствующего права и отвечающей современным вызовам, с которыми сталкиваются основные акторы этого процесса.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Основой исследования явились международно-правовые документы, консультативные заключения Международного Суда ООН, правоприменительная практика иных международно-правовых органов, современные научные труды отечественных и зарубежных ученых. Методы, применяемые в настоящем исследовании: анализ, синтез, индукция, дедукция, сравнение, классификация, систематизация, прогнозирование, а также сравнительно-правовой и формально-юридический.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Рассуждая о трудностях, связанных с правом на самоопределение, автор обращает внимание на эволюцию идеи самоопределения народов, принцип равноправия и самоопределения народов в системе основных принципов международного права, взаимодействие принципов самоопределения и территориальной целостности государств, проблему субъектов права на самоопределение, особенности сецессии, институтов uti possidetis juris и ремедиального отделения. Представляют интерес выводы о формах и критериях самоопределения основных его субъектов и феномена непризнанных государств. Немаловажными, как представляется, являются исследования автора относительно институциональных методов урегулирования конфликтных ситуаций, связанных с правом на самоопределение. Рассмотрев все эти проблемы, автор представляет проект соответствующей Декларации о праве народов на самоопределение и формах его реализации.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Этнические, региональные и локальные конфликты, от которых не свободен современный мир не только нарушают стабильность в отдельных странах, но и несут угрозу безопасности миру в целом. Именно возникающие в результате таких конфликтов территориальные споры относятся к числу наиболее острых проблем международных отношений. Для любого полиэтнического государства, в том числе и для России, крайне важно в современных условиях подлинно научное осознание принципа равноправия и самоопределения народов, адекватных форм его реализации, структурирования этнической идентичности в системе гражданской идентичности. Нахождение убедительных, обоснованных решений по затронутым аспектам будет способствовать консолидации мирового общественного мнения, разработке в конечном счете под эгидой ООН соответствующего международно-правового документа.

ВВЕДЕНИЕ. Тенденцией последних лет является возрастание количества вооруженных конфликтов с участием негосударственных вооруженных групп, признанных со стороны государств и международных организаций террористическими. На повестке дня встает вопрос о взаимосвязи между терроризмом и вооруженным конфликтом, а также между международно-правовой регламентацией борьбы с терроризмом и международным гуманитарным правом. В статье исследованы региональные подходы СНГ к противодействию терроризму в рамках вооруженных конфликтов и при проведении контртеррористических операций в мирное время.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Материалом для исследования послужили универсальные договоры, модельное законодательство СНГ по МГП и в сфере борьбы с терроризмом, а также концептуальные документы военно-стратегического сотрудничества государств — участников СНГ в части выявления направлений и форм противодействия международному терроризму как современной угрозе военного характера. Методологическую основу исследования составили традиционные для юридических исследований общенаучные и частнонаучные методы познания.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В исследовании обоснована гипотеза о сформированности в рамках Содружества правовых режимов, основанных на общепризнанных принципах и нормах международного права, регулирующих вопросы военного противодействия террористическим угрозам как в мирное время, так и в период вооруженных конфликтов. В статье проведен анализ международных договоров, модельного законодательства СНГ и национальных правовых актов государствчленов, закрепляющих легитимность военных способов и средств реагирования на террористические вызовы и угрозы в рамках специального правового режима «контртеррористическая операция». Актуальный аспект исследования — выявление перспектив военного сотрудничества государств — членов СНГ посредством развития новых механизмов борьбы с терроризмом в системе их совместной контртеррористической деятельности.— военно-полицейских операций.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В современных реалиях наиболее эффективно выстраивать противодействие терроризму в рамках правого режима КТО, который сочетает правоохранительные и военные задачи, стоящие перед государством в рамках обеспечения его внутренней и внешней безопаности, а также содержит гарантии обеспечения и защиты прав человека. При этом привлечение вооруженных сил государства к борьбе с терроризмом не обозначает однозначный перевод ситуации мирного времени в режим военного положения. СНГ, добросовестно выполняя свои обязательства по ключевым актам МГП, закрепил в своем модельном законодательстве нормы, запрещающие терроризм в период вооруженных конфликтов и устанавливающие ответственность за его проявления. Кроме того, под эгидой СНГ разработано и успешно имплементировано модельное законодательство, регламентирующее применение военных способов и средств реагирования на террористические вызовы и угрозы в рамках специального правового режима «контртеррористическоая операция», обособленного от режима применения вооруженных сил в рамках МГП.