ВВЕДЕНИЕ. Не будет преувеличением сказать, что западная доктрина «международный порядок, основанный на правилах» (или «порядок, основанный на правилах»), появившаяся в  противовес доктрине «Порядок, основанный на международном праве» («Международный порядок, основанный на международном праве») стала одной из самых обсуждаемых концепций в мировой политике в конце ХХ – начале ХХI вв. Основная идея западной доктрины состоит в обосновании существования неких общих правил поведения государств, которые, не являясь нормами jus cogens общего международного права, тем не менее становятся юридически обязательными для всех участников международных межгосударственных отношений. Тем самым эта концепция фактически ставит целью отказ от общепризнанного верховенства международного права в регулировании международных отношений, направлена на эрозию устоявшейся практики международного правотворчества. Тем не менее она активно используется ведущими западными державами мира и в качестве обоснования своих политических заявлений, и как аргумент обвинения стратегических конкурентов в нежелании соблюдать эти самые келейно установленные ими «правила» в качестве юридически обязательных. Сущность и природу этой доктрины помогает определить ответ на вопрос о том, когда и почему она возникла.

 МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Методологический инструментарий включает общенаучные и специальные методы, в том числе исторический метод, методы формальной логики, анализа, синтеза, а также системные и сравнительно-правовые методы.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В ходе исследования были сделаны выводы о том, что доктрина «Международный порядок, основанный на правилах» была введена в международный и дипломатический оборот в начале 1992 г., и ее появление явилось следствием разрушения Советского Союза и началом формирования на тот период моноцентричного мира.

 ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В условиях возникшего было моноцентризма Соединенные Штаты посчитали возможным диктовать в одностороннем порядке (в крайнем случае со[1]вместно с ближайшими союзниками) общеобязательные правила поведения в международных отношениях всему мировому сообществу. В сложившихся обстоятельствах доктрина международного порядка, основанного на правилах, давала им необходимое для оправдания подобной политики научное обоснование. В силу ряда причин эта доктрина первоначально получила в международной политике достаточно широкую поддержку, но затем в значительной степени утратила количество своих сторонников, а формирование мирового полицентризма фактически свело на нет те цели, для оправдания которых она была создана.

ВВЕДЕНИЕ. В статье исследуются законы о космической деятельности, принятые Люксембургом в 2017 и в 2020 г., согласно которым частным лицам разрешено, при выполнении условий, предусмотренных этими законами, осуществлять исследование и разработку природных ресурсов небесных тел. При этом авторами предложена международно-правовая оценка этих законов.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование обозначенных законов Люксембурга опирается на научные труды отечественных и иностранных специалистов по международному космическому праву, особенно в части анализа ранее принятого иностранного законодательства о космической деятельности. Использованы как общенаучные методы познания, так и методы юридических наук, в том числе формально-юридический и сравнительно-правовой.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Представленный анализ законов Люксембурга в общем контексте применимого международного права показывает, что эти законы в основе своей восприняли новую правовую космическую политику США, обозначенную изначально в американском Законе о состязательности коммерческих космических запусков 2015 г. Вместе с тем законы Люксембурга о космической деятельности предложили ряд правовых механизмов, отличающихся от американских, что еще более усугубляет межгосударственное соревнование за более благоприятную для частных лиц правовую среду инвестиций в экономическую деятельность в космосе.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. Международно-правовые вопросы использования космического пространства, в том числе затрагивающие статус небесных тел, длительное время решались на универсальном уровне, прежде всего на основе Договора по космосу 1967 г. Ситуация изменилась с вовлечением США с 2020 г. все большего числа государств в сепаратный договорно-правовой режим космической деятельности, созданный Соглашениями Артемиды, заключенными США уже с более чем 40 государствами. Эти соглашения, в свою очередь, восприняли базовые положения законодательства США о природоресурсной деятельности в космосе начиная с упомянутого Закона США 2015 г. «Космические» законы Люксембурга – Закон об исследовании и использовании космических ресурсов 2017 г. (который установил национально-законодательную основу исследования и коммерческого использования природных ресурсов небесных тел) и Закон о космической деятельности 2020 г. (который обозначил порядок иной космической деятельности), создавая благоприятную среду для инвестиций физических и юридических лиц этого государства в разработку природных ресурсов небесных тел, имеют вместе с тем и негативные для сообщества государств международно-правовые последствия: Люксембург этими законами поддержал сепаратную политику США, направленную на ревизию универсального международного космического права, согласно которому использование космического пространства, в том числе небесных тел, составляя «достояние всего человечества», «осуществляется на благо и в интересах всех стран» (ст. I Договора по космосу 1967 г.).

ВВЕДЕНИЕ. Проблемы экологического характера на сегодняшний день по степени причинения вреда окружающей природной среде и всему живому на планете невозможно сравнить с иными проблемами. В январе 1997 г. Генеральная Ассамблея Организации Объединенных Наций (ООН) в резолюции 15/157 призвала государства к принятию решительных мер в вопросах осуществления деятельность во всех направлениях исключительно в соответствии с нормами международного права, к реализации международно-правовых принципов и принятию мер по присоединению к многосторонним соглашениям в целях обеспечения развития международного права в целом и всех его отраслей. Большинство развитых государств взяли курс на обеспечение всеобъемлющей безопасности, которая возможна только в случае взятия четкого курса на охрану населения посредством комплекса мер социально-экономического, политического, а также природоохранного характера. Обеспечение экологической безопасности являет собой важнейшую часть проблемы безопасности существования государства в целом, разрешение которой на современном этапе развития общества становится таким же приоритетным направлением, как обеспечение военной и экономической безопасности. Экологическая безопасность есть совокупность состояний, процессов и явлений, обеспечивающих экологический баланс в окружающей природной среде, состояние защищенности всех компонентов природной среды, категория, направленная на то, чтобы максимально оградить все объекты природы и природные экосистемы от опасности (техногенной, биологической, радиационной, химической и пр.). Экологическая безопасность противостоит бесконтрольному экономическому росту, с которым столкнулось человечество, а также противоречиям между растущими потребностями общества и невозможностью биосферы их обеспечить. В связи с  этим Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш, выступая на Конференции по проблемам Мирового океана, справедливо подчеркнул неспособность общества улучшить то, значимость чего оно не может оценить. Сегодня, нет необходимости доказывать, что проблемы экологического характера по степени разрушительного воздействия и катастрофическим последствиям для всего живого и планеты в целом невозможно сравнить с  проблемами иного характера. Стремительное увеличение численности населения, освоение новых плодородных территорий, экономический рост и все более интенсивное в связи с  этим использование пространств и ресурсов Земли привели к серьезным и подчас необратимым последствиям, негативно влияющим на ее состояние.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В настоящем исследовании использованы труды как российских, так и зарубежных специалистов в области международного экологического и международного морского права. В ходе исследования использовались общенаучные методы познания: анализ, синтез, индукция, дедукция. Также в работе использовались специальные юридические методы: формально-юридический, технико-юридический, метод юридической аналогии, а также сравнительно-правовой метод.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Проведенный анализ сложившейся практики по вопросам обеспечения экологической безопасности позволил сделать закономерные выводы о том, что с учетом необходимости разрешения международных и национальных экологических проблем, современное общество нуждается в формировании новой системы экологических отношений, где будет осуществлена трансформация международных отношений в сторону придания высшего приоритета проблеме экологической безопасности, включающей первостепенные требования, касающиеся рационального использования всех природных объектов (земли, вод, лесов и др.) с целью обеспечения оптимальной возможности реализации экологической функции природы.

ОБСУЖДЕНИЯ И ВЫВОДЫ. Сохранение окружающей природной среды является комплексной задачей, требующей не только законодательного урегулирования как на международном, так и на внутригосударственном уровне, но и формирования правильного общественного сознания о его значимости для существования всего живого на планете, единстве экосистем и ценности всех компонентов окружающей природной среды, что, помимо прочего, позволит мировому сообществу сплотиться в рамках сотрудничества по глобальным природоохранным вопросам, созданию системы повсеместной экологической безопасности.

ВВЕДЕНИЕ. В статье представлена эволюция правового регулирования института продвинутого сотрудничества как правовой формы гибкой интеграции в праве Европейского союза (ЕС). Гибкая интеграция является достаточно распространенным и объективно существующим правовым явлением в практике различных интеграционных объединений. Однако именно в рамках права ЕС концепция продвинутого сотрудничества получила наибольшее развитие и правовую регламентацию. Во многом это было обусловлено желанием ЕС упорядочить и подчинить союзным правилам альтернативные формы сотрудничества между государствами – членами ЕС. Вполне закономерно, что межгосударственное взаимодействие в рамках того или иного интеграционного сотрудничества приобретает все более комплексный характер, а сотрудничество государств-участников интеграционного объединения в пределах того или иного направления взаимодействия имеет неравномерный и неоднородный характер.

 МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В качестве методологической основы исследования выступили традиционные общенаучные и специальные методы познания правовых явлений: сравнительно-правовой метод, метод научного анализа, формально-юридический метод, метод синтеза социально-правовых явлений.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В результате проведенного анализа выявлены основные этапы развития предпосылок и причин правового регулирования продвинутого сотрудничества и предложена периодизация развития правового регулирования этого института.

 ОБСУЖДЕНИЕ И ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Предлагаем выделить следующие этапы периодизации развития правового регулирования института продвинутого сотрудничества. Первый этап можно обозначить как «доамстердамский». Этот период характеризуется формированием концептуальных основ продвинутого сотрудничества как правовой формы гибкой интеграции. В рамках «доамстердамского» периода в той или иной форме применялась гибкая интеграция (Шенген, зона евро и др.). Концептуальная проработка продвинутого сотрудничества как формы гибкой интеграции была заложена в основу нормативно-правового закрепления этого института в учредительных договорах ЕС. Следующий этап можно назвать «амстердамско-ниццким». И хотя институт продвинутого сотрудничества получил разные названия в амстердамской и ниццкой редакциях учредительных договоров, представляется возможным объединить этот период в один, поскольку, несмотря на нормативно-правовое закрепление продвинутого сотрудничества как формы гибкой интеграции, соответствующие нормы учредительных договоров в это время фактически не получили практического применения. Наконец, следующий – «лиссабонский» – период характеризуется уже активным применением норм учредительных договоров в практике ЕС, в том числе судебной.

ВВЕДЕНИЕ. В статье приводится анализ процесса присоединения новых государств к Европейскому союзу (Евросоюз, Союз, ЕС) с точки зрения правовой процедуры. Продемонстрирована эволюция процедуры принятия новых членов с момента образования Европейских сообществ (Сообщества), выявлены основные субъекты указанной процедуры.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Исследование проводилось с опорой на различные документы международно-правового характера, включая учредительные договоры Союза, а также акты институтов ЕС и доктринальные источники. При написании статьи использовались как общенаучные, так и специальные научные методы, в частности формально-юридический метод.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В ходе исследования был проведен ретроспективный анализ формирования процедуры присоединения новых членов к Сообществам, а затем к ЕС. Сделан вывод о том, что нормы учредительного договора задают лишь общую правовую рамку процедуры, а ее конкретное наполнение отличалось на всем протяжении существования европейского интеграционного проекта. Реальное содержание процесса присоединения определяется государствами-членами, которые через институты Сообществ/Союза (в первую очередь Совет ЕС и Европейский совет) формируют критерии и принципы присоединения. Значительную роль в процессе оценки соответствия государств-кандидатов установленным критериям играет Европейская комиссия (Комиссия). Роль Европейского парламента (Парламент) в  указанной процедуре незначительная, хотя данный институт и пытается увеличить свое влияние, в том числе на ход переговорного процесса.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В целом процедура присоединения типологически близка к специальной законодательной процедуре. Де-факто присоединение новых государств к ЕС трансформировалось из закрепленной в учредительных договорах нормотворческой процедуры в  совокупность различных инструментов и практик, в том числе неправового (политического) характера, которые сближают данный процесс с общими политиками в рамках Евросоюза.

ВВЕДЕНИЕ. Академическая ценность данной статьи выражается в дополнении научных знаний о роли интеграционных объединений в здравоохранении, о методах и средствах борьбы с пандемиями и эпидемиями на интеграционном уровне. Достигнуто это за счет выполнения цели исследования: указать, какие именно правовые и институциональные структуры и  механизмы существуют на уровне интеграционных объединений для борьбы с пандемиями и их последствиями, насколько они эффективны. Целью были определены задачи исследования: рассмотреть действия интеграционных объединений в ходе борьбы с пандемией в правовом и  материально-экономическом аспектах; определить реальную роль интеграционных объединений в борьбе с пандемиями и сходными угрозами здоровью населения для дальнейшего совершенствования международного сотрудничества и евразийской интеграции; оценить соответствие действий институтов интеграционных объединений учредительным документам; построить пути совершенствования интеграций в сфере охраны здоровья, исходя из полученного опыта.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Методологическая основа исследования базируется на общефилософском методе диалектики. Из специальных и  частнонаучных применены: сравнительно-правовой метод (сопоставление правовых систем и регулирования разных интеграционных объединений, а также мер, которые принимались в ответ на пандемию), социологический метод (влияние условий пандемии на общество в разных средах интеграции), аксиологический метод (изучение ценностей как основы интеграционных объединений, их отражение и влияние на принятие международно-значимых решений).

 РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. В ходе определения эффективности институтов, структур и механизмов интеграционных объединений в обеспечении эпидемиологического благополучия выявлена их значительная роль в противодействии пандемическим и эпидемиологическим угрозам здоровью. Это отмечено действиями и мерами, принятыми Европейским союзом (ЕС) и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) в ходе пандемии COVID-19. Аспекты сотрудничества между странами-участницами (транспортное сообщение, координация санитарных мер, поддержка экономики и социальной сферы, обмен информацией и опытом) и институтами этих интеграционных объединений (Еврокомиссия, Европарламент, Евразийская экономическая комиссия) были продиктованы их учредительными актами (Договором о Европейском Союзе (ДЕС), Договором о функционировании Европейского союза (ДФЕС), Договором о ЕАЭС) и иными документами.

ОБСУЖДЕНИЕ И ВЫВОДЫ. В ходе кризиса проявились не только вызовы, требующие решений в процессе обеспечения благополучия (баланс свобод и ограничений, рациональное распоряжение ресурсами, равновесие национальных и интеграционных интересов), но и перспективы развития интеграций в будущем (План NextGenerationEU, возникновение Глобальной сети цифровой сертификации в области здравоохранения), сформирована судебная практика (иски Еврокомиссии, работа Суда ЕАЭС). В рамках выводов отмечена как необходимость повышения устойчивости систем здравоохранения ЕС и их централизации, подготовки бюджета к потенциальным угрозам в будущем, что является полезным опытом для евразийской интеграции, так и важность углубления интеграции, реформ существующих институтов и налаживание межгосударственного диалога для ЕАЭС. Кризис стал катализатором развития интеграций, причиной появления новых конфликтов и противоречий, решения которых определили направления эволюции в дальнейшем. Основные катализаторы кризиса были не медицинского, а организационного и экономического характера.