Развитие международно-правовых гарантий в XIX-XX вв. связано с проблемой соблюдения большого числа международных договоров. Ряд государств, принимавших участие в этих договорах, демонстрировали негативное отношение к вытекающим из них обязательствам. По большому счету, это обстоятельство актуализировало потребность международно-правовых гарантий для целей обеспечения договоров. В то же время гарантии не были догмой: на смену отжившим из них пришли поручительство государств, оккупация территории и залог. Гарантии стали глубже в своем содержании, их субъекты исходят из того, что основой гарантийных обязательств должно быть добровольное соглашение сторон, а гарантом договора может быть государство, не являющееся его первоначальным участником. За рассматриваемый период произошли подвижки в составе субъектов гарантий – они дополнились международными организациями. Немаловажную роль в обеспечении международно-правовых гарантий в этот период играют законодательство государств и реализация принципа pacta sunt servanda. Для целей реализации гарантий имели значение кодификация норм международного права, их регистрация и опубликование.

Во второй части данной статьи авторы продолжают свое исследование в области международной защиты и поощрения прав человека. Они анализируют деятельность механизмов контроля над осуществлением прав человека в рамках ЮНЕСКО и МОТ. Кроме того, дается краткий обзор конвенционных контрольных органов (Комитет по правам человека, Комитет по экономическим, социальным и культурным правам, Комитет по правам ребенка и т.д.). В статье описаны международные механизмы защиты прав человека на региональном уровне. В ней также освещены новые тенденции и события в области международной защиты прав человека такие, как создание новых правозащитных механизмов и процедур (в частности, Совета по правам человека), появление новых прав человека, развитие концепции прав коренных народов, реформа правозащитного механизма ООН, расширение компетенции международных судов, гуманитарная интервенция. Статья также затрагивает ситуацию с правами человека в России.

В статье акцентируется внимание на международно-правовых основах, устанавливающих ограничения и запреты по применению воюющими методов (способов) ведения войны, указывается, что в источниках и современной доктрине международного гуманитарного права не дается определения понятия «методы ведения войны», не проводится различие между «методами» и «средствами» уничтожения противника, что затрудняет квалификацию боевых действий воюющих государств в случае противоправного применения ими сил и средств. Автор считает, что методы ведения войны различаются по ряду признаков и предлагает их классификацию в зависимости от критерия правомерности применения; объектов нападения (посягательства); пространственной сферы, в которой ведутся боевые действия.

В статье рассматриваются основные международно-правовые режимы, которые применяются вооюющими сторонами в период вооруженного конфликта. Общей целью и главным предназначением международно-правовых режимов является создание правовых и обеспечивающих их организационных барьеров, которые бы затрудняли и исключали нарушение правовых установлений.
Особое внимание автор уделяет исследованию таких международно-правовых режимов как военная оккупации, военный плен, интернирование, деятельность медицинского персонала, защита гражданского населения.

Спустя 20 лет после окончания «холодной войны» в Европе так и не сложилось всеобъемлющей и интегрированной архитектоники безопасности. Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе не состоялась как создатель новой благоприятной военно-политической среды. Важнейшим препятствием в этом процессе стало форсированное расширение НАТО. Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) утратил связь с реальностью. Необходима ратификация Соглашения об адаптации ДОВСЕ с целью восстановления роли ДОВСЕ по контролю над вооружениями в Европе.

Международное право всегда признавало, что принцип территориальной целостности и неприкосновенности не может полностью обезопасить какое-либо государство от ущерба, имеющего источник происхождения за его границами. Главным ответом международного права в этих случаях является вменение международной ответственности к виновному государству и предоставление адекватной компенсации пострадавшему государству. Для этих целей необходимо решить проблему определения трансграничного ущерба в международном праве.

Статья посвящена вопросу этнического национализма, известного также как «ирредентизм», как вопиющей проблеме современного мира, требующей неотлагательных и совместных действий мирового сообщества. Статья разделена на введение и четыре части. Первая часть посвящена вопросу о понимании термина «ирредентизм» ведущими учеными в области международного права. Вторая часть рассматривает вопрос о роли Лиги Наций в поддержании мира и те ошибки, которые она при этом допустила. В третьей части статьи ирредентизм рассматривается с позиций международного права и национального права некоторых государств. Четвертая часть предлагает обзор новейших и наиболее заметных международных этнических конфликтов и анализирует ту роль, которую в их разрешении играет ООН и Международный суд. Статья заканчивается выводами и некоторыми рекомендациями по совершенствованию механизма ООН по разрешению международных конфликтов.

В статье раскрывается агрессивная сущность Мюнхенского соглашения 1938 года между нацистской Германией, Францией, фашистской Италией и Великобританией, которое позволило Гитлеру расчленить (разделить) Чехословакию и незаконно присоединить к Германии Судетскую область этой страны. Рассекреченные недавно сведенья Службы Внешней Разведки России (СВР) свидетельствуют о причастности к Мюнхенскому сговору Польши. Автор подробно аргументирует ничтожность (недействительность) указанного соглашения с самого начала.
В статье говорится так же о том, что некоторые Европейские «неодепломаты» не сделали необходимых выводов из Мюнхенского соглашения и поддержали агрессивные действия США против Югославии в 1999 году. В равной мере размещения американских элементов ПРО на территории Чехии и Польши создает то потенциальную угрозу Европейской безопасности на современном этапе.

Статья посвящена 40-летию Венской конвенции о праве международных договоров. Рассматривается процесс выработки конвенции, а также ее влияние на кодификацию права международных договоров. Автор исследует работу Комиссии международного права ООН по таким темам, как «Оговорки к международным договорам», «Последствия вооруженных конфликтов для международных договоров», «Договоры сквозь призму времени».

Статья посвящена истории существования и распада Шведско-норвежского союзного государства (унии) в период с 1814 по 1905 г. Сложная форма унии, неопределенность ее общих механизмов предопределили ее судьбу. Во многом определяющим стало разноскоростное развитие норвежского и шведского обществ. Они в разной степени переживали модернизацию своих институтов. Рост норвежского национализма в равной мере оказал свое воздействие на судьбу унии.

История взаимоотношений Норвегии и Швеции в рамках такого сложного государственного образования, как уния, в отечественной науке исследована фрагментарно, чего нельзя сказать о скандинавской историографии. Поэтому настоящее исследование преследует прежде всего цели анализа основных форм, в которых произошло становление, развитие и прекращение существования государственно-правовой связи между двумя родственными народами.

Одно из уже согласованных положений разрабатываемого в настоящее время всеобъемлющего документа, определяющего статус Каспийского моря, – об ответственности «прикаспийских» государств перед нынешними и будущим поколениями за сохранение всех ценных качеств Каспия. В настоящее время действует Рамочная конвенция по защите морской среды Каспийского моря 2003 г. (вступила в силу в 2006 г). Особенность этого документа в том, что он разработан пятью прикаспийскими государствами – Азербайджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменией, осуществляющими или планирующими осуществлять добычу углеводородов из недр дна Каспийского моря. В статье раскрывается тесная взаимосвязь и взаимозависимость мер по сохранению каспийской экосистемы и обеспечения безопасности разработок углеводородных ресурсов; в этом контексте анализируются «сильные» и «слабые» стороны Рамочной конвенции.
Оценивая в целом данную конвенцию, многие положения которой требуют дальнейшего развития, авторы высказывают мнение о том, что этот международно-правовой акт имеет большой потенциал для сотрудничества прикаспийских государств в целях сохранения уникальной каспийской экосистемы и обеспечения эколого-технологической безопасности нефтегазовых разработок.

Наличие международного водного права как сложившейся отрасли международного права еще вызывает сомнения у юристов-международников. В этой связи кодификация обычноправовых норм в этой области и принятие Конвенции ООН 1997 года является важным шагом к ее признанию. Поэтому представляется полезным проанализировать развитие этих норм, а также факторы, повлиявшие на него.

После Второй мировой войны Австрия, подобно Германии, была разделена на четыре оккупационные зоны и управлялась Контрольным советом союзных держав. Во многом благодаря действиям Карла Реннера 27 апреля 1945 г. было учреждено Временное правительство Австрии, признанное впоследствии союзными державами. 15 мая 1955 г. был заключен Государственный договор, в котором Австрия провозгласила свою независимость. 26 октября 1955 г. Австрия приняла ФКЗ о постоянном нейтралитете, действующий по сей день.
В политической системе Второй республики необходимо отметить пропорциональный принцип, согласно которому большинство важных государственных постов поделено между представителями СПА и АНП. Такая система просуществовала в целом до 1983 г. Одной из важнейших конституционно-правовых особенностей Австрии с 1955 г. является принцип постоянного нейтралитета. В 1995 г. страна стала членом Европейского союза, но сохранила нейтралитет в качестве основного внешнеполитического принципа.

В статье анализируется понятие пространства свободы, безопасности и законности (ПСБЗ, Пространство), история его появления в праве Европейского союза, исследуется содержание данного правового института.
В частности, отмечается, что сложность в восприятии и отображении ПСБЗ объясняется тем, что некоторые его важные направления появились исторически в европейском праве раньше, чем формулировка и понятие Пространства (речь прежде всего,о «третьей опоре» ЕС – сотрудничестве в сфере юстиции и внутренних дел). Во-вторых, отдельные составные части ПСБЗ возникли вне права Европейских сообществ и Союза и лишь позже были интегрированы в право ЕС. Наиболее яркий пример – Шенгенские соглашения. В-третьих, положения о ПСБЗ содержатся во многих статьях учредительных договоров и протоколах к ним, что дополнительно осложняет исследование понятия Пространства.
В статье анализируются многие важные нормативно-правовые акты, меры ЕС, полномочия государств-членов и институтов Союза, в комплексе дающие представление о создании ПСБЗ в качестве цели, стоящей перед Европейским союзом.

Частичные соглашения – одна из наиболее динамично развивающихся и перспективных современных форм взаимодействия государств в рамках Совета Европы, которая активно используется государствами для гармонизации национального законодательства и правоприменительной практики, а также совместного решения таких актуальных проблем, как наркомания, коррупция, стихийные бедствия, и некоторых других. Частичные соглашения не являются международными договорами, представляя собой уникальную форму деятельности СЕ, во многом аналогичную деятельности в рамках программ организации. Партнерство на основании частичных соглашений СЕ отличается эффективностью и многоплановостью, низким уровнем бюрократизации и высоким уровнем гибкости. Российская Федерация участвует в работе шести из четырнадцати органов, созданных на основе частичных соглашений. Среди них Венецианская комиссия, Группа «ГРЕКО» и Группа «Помпиду».

Современная система Конвенции о защите прав человека и основных свобод объединяет 47 государств: от Азербайджана до Швейцарии, от Сан-Марино до России. Все эти страны имеют свои во многом различные исторические, культурные и правовые особенности.
Согласно Доктрине, в случаях возникновения конфликта интересов общества и личности, государству надлежит самостоятельно определить, которому из этих интересов следует отдать предпочтение. Однако данная свобода усмотрения государства подлежит международному контролю со стороны Европейского суда по правам человека. Несмотря на то что Доктрина широко применяется Судом, она часто подвергается критике за подрыв единообразия в применении Конвенции. В настоящей статье приведен анализ аргументов сторонников и противников применения Доктрины. Приходя к выводу о целесообразности ее применения, автор статьи утверждает, что Доктрина обеспечивает определенную гибкость, необходимую Конвенции для того, чтобы объединить большое разнообразие государств-членов.

В статье рассматриваются некоторые ключевые моменты развития консульского права. С течением времени круг вопросов, входящих в компетенцию консульских учреждений, неуклонно расширялся, функции их приобретали все более многогранный характер. Консульские учреждения призваны содействовать развитию не только экономических, торговых, но и научно-технических, культурных, а в некоторых случаях и политических связей между государствами. Приводится понятие и определение консульских отношений, указывается, что консульские отношения являются одним из видов межгосударственных отношений, устанавливаемых главным образом в целях решения задач по защите государства, прав и законных интересов своих граждан и юридических лиц, находящихся или действующих на территории другого государства. В ходе консульской договорной практики последнего времени сформировались международно-правовые принципы, которые можно разделить на две группы: 1). общепризнанные принципы международного права и 2). отраслевые (специальные) принципы консульского права.