В статье рассматриваются вопросы становления гражданства Республики Абхазия как нового субъекта международного права. Ключевым моментом утверждения международной правосубъектности Абхазии стало признание ее независимости со стороны Российской Федерации 26 августа 2008 г. Становление правового института гражданства Республики Абхазия началось с момента разрушения Союза ССР, декларирования Абхазией сначала своего суверенитета, а потом и независимости, успешного для Абхазии окончания войны с Грузией 1992-1993 годов.
Сложности, противоречия и перспективы правового регулирования гражданства Абхазии обусловлены необходимостью разрешения этнических проблем, уточнения политического выбора, а по сути, - определения будущего Абхазии как государства. Утверждая, что основной проблемой правового регулирования института гражданства для органов власти Абхазии является вопрос признания или непризнания права на двойное гражданство для жителей Абхазии, в статье анализируются законодательные и политические аспекты разрешения этой проблемы. При этом особое внимание уделено регламентации вопроса о двойном гражданстве в Договоре о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Российской Федерацией и Республикой Абхазия.

Право народов на самоопределение до сих пор остается предметом дискуссий среди юристов международников, оно зачастую становится камнем преткновения и приводит к межнациональным конфликтам. Разграничивают два его аспекта: внутреннее и внешнее самоопределение. Согласно нормам международного права коренные народы не обладают правом на внешнее самоопределение, но могут претендовать на внутреннее самоопределение, наиболее приемлемой формой которого является автономия. Коренными народами может быть реализовано право на самоопределение с учетом суверенитета и территориальной целостности государства. Однако до сих пор в науке и практике международного права существует необходимость конкретизации права коренных народов на самоопределение, его содержания и пределов реализации настоящего права.

Статья посвящена актуальным проблемам реализации принципа равноправия и самоопределения народов в международном праве. В данном контексте отмечается, что данный принцип принадлежит к одним из наиболее противоречивых принципов международного права и потому на практике реализация этого принципа не редко нуждается в четкой правовом регулировании. В статье рассматриваются как современные доктринальные разработки принципа равноправия и самоопределения народов, так и практика международного права. В результате проведенного исследования автор пришел к выводу о том, что сегодня происходит постепенная институциализация международно-правовых критериев сецессии, которые легитимизируют выход административно-территориальных единиц из состава государственной территории.

В статье рассматриваются предпринимаемые в настоящее время попытки ряда государств пересмотра юридических итогов Второй мировой войны; с позиций современного международного права обосновывается недопустимость ревизии таких итогов. Исследуется современное международно-правовое значение Устава и Приговора Нюрнбергского трибунала, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, подтвердившей «Принципы международного права, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и нашедшие выражение в решении этого трибунала». Дается юридическая оценка действиям представителей ряда государств, нацеленным на искажение юридических итогов Второй мировой войны.

Траст – один из основных институтов англо-американского права, в ХХ веке получил широкое распространение в Европе. Гаагская Конвенция «О праве, применимом к трастам, и их признании» выработала единообразный подход к определению траста. Одним из принципиальных вопросов, связанных с трастами, затрагивающими лиц или имущество на территории европейских государств, является вопрос о подсудности споров, вытекающих из таких трастов. В соответствии с действующими в рамках Европейского Сообщества международными соглашениями споры подлежат рассмотрению либо в суде государства по местонахождению ответчика, либо в суде, указанном в оговорке о подсудности в документе об учреждении траста. В США широкое распространение приобретает внесудебный порядок разрешения споров, связанных с трастами.

В статье проводиться сравнительно правовой анализ понятия и некоторых принципиальных особенностей правоспособности юридических лиц КНР и России. Автором представлен анализ правовой природы специальной правоспособности юридических лиц КНР и в особенности коммерческих организаций и корпораций в частности. На примерах из современной судебной практики КНР показано практическое применение судами положений о специальной правоспособности корпораций. Даются практические рекомендации по юридическому обеспечению взаимодействия российских компаний с китайскими контрагентами.

В статье представлен швейцарский опыт развития прав и свобод человека и гражданина. Рассмотрен весь спектр тем, связанный как со статусом личности, так и личными, политическими и социальными правами граждан в Швейцарии, включая право на жизнь, свободу и неприкосновенность личности и частной жизни, свободу печати, совести и вероисповедания, свободу союзов и ассоциаций, демонстраций и собраний, на минимальное существование, на забастовку и имеющее особую значимость в Швейцарии право на использование родного языка.

В статье анализируется развитие института посреднических договоров в праве ЕС. Автор рассматривает как действующее наднациональное законодательство ЕС, так инструменты «мягкого права», содержащие правила о представительстве, договоре о франшизе, дистрибьюторском договоре и договоре коммерческого агентирования.

Статья посвящена анализу отраслевой принадлежности международного транспортного права, его месту в системе международного права. В статье исследуются существующие мнения по данному вопросу, среди которых: концепции отнесения международного транспортного права в систему международного частного права, международного коммерческого права, международного административного права, международного экономического права, концепция признания международного транспортного права комплексной отраслью, находящейся на стыке международного публичного и международного частного права и другие.
В основу определения места международного транспортного права в системе международного права были положены такие критерии как: особенности предмета, метода, автономия норм, особенности институционального механизма, специальные принципы, источники, особенности ответственности. По итогам проведенного анализа, автор делает вывод о том, что международное транспортное право является подотраслью международного экономического права.

В законодательстве Российской Федерации и Королевства Испании отсутствует универсальное формально-юридическое определение брака. Определения брака, предложенные в российской и испанской литературе схожи, а именно браком является моногамный союз мужчины и женщины, подчиненный определенным условиям, предусмотренным законом. Для вступления в брак, который должен получить законную силу, требуются определенные условия, предусмотренные законом.
В данной статье рассмотрены условия, необходимые для вступления в брак, а также запреты на вступление в брак, установленные Гражданским Кодексом Испании и Семейным Кодексом Российской Федерации.
Исходя из исследованного материала, можно сделать вывод о том, что перечисленные в ГК Испании и в СК РФ условия, необходимые для вступления в брак схожи (свободное согласие обеих сторон, достижение брачного возраста, отсутствие запретов на вступление в брак).
Однако имеются и некоторые противоречия, касающиеся однополых браков, легализованных в Испании, и отсутствия в ГК Испании четкого закрепления запрета на вступление в брак лицам, если хотя бы одно из них признано судом недееспособным.

В статье раскрывается понятие принципов международного экономического права. Рассматриваются подходы отечественных и зарубежных авторов по поводу рассмотрения принципов МЭП в качестве правовых режимов и стандартов, а также доводы отдельных авторов о невозможности подобного рассмотрения. Приводится перечень принципов МЭП, который не является исчерпывающим, а также международные документы, в которых закрепляются или конкретизируются рассматриваемые принципы. Анализируется вопрос о правомерности применения категории «экономический суверенитет». Отражаются существующие позиции о признании за отмеченными документами юридической обязательности или рекомендательного характера и возникающие в связи с этим вопросом высказывания о «мягком» праве, которое в доктрине обозначается различными терминами; а также вопрос о том, являются ли содержащиеся в этих документах принципы МЭП императивными. Рассматривается вопрос о формах выражения принципов МЭП, которыми являются международный договор и международный обычай.

В рецензии дается оценка монографии Ю.С. Ромашева «Международное правоохранительное право». Обращается внимание на то, что автор предлагает новое наименование отрасли международного права – «международное правоохранительное право», дает ее определение, уточняет структуру и содержание отрасли. В работе представлена классификация преступлений и иных правонарушений, предусмотренных международным правом, рассмотрены вопросы юрисдикции, раскрыто содержание международного права в области борьбы с терроризмом, организованной преступностью и отдельными преступлениями, систематизированы международные стандарты в борьбе с преступностью. Большое внимание уделено деятельности в правоохранительной сфере международных организаций, международных уголовных судов и трибуналов. Работа предоставляет собой комплексное и всестороннее исследование состояния правового регулирования международного сотрудничества в правоохранительной сфере, вносит существенный вклад в развитие науки международного права. Она имеет большое значение для правоохранительной деятельности и образовательного процесса.